ПРАВОСЛАВНОЕ ПАЛОМНИЧЕСТВО В НАЧАЛО О САЙТЕ ИСТОЧНИКИ ОТЗЫВЫ ССЫЛКИ ВЗЯТЬ БАННЕР

Феодор Студит, преподобный

1. "Добротолюбие", т. 4. М., 1895, репринт. 2. Преп. Феодор Студит. "Послания" Т 1, 2. М., Издательство им. Святителя Игнатия Ставропольского, 2003.
Св. Феодор, сын высокородных и сановитых родителей (отец его заведовал сбором царских податей), воспитан был в добрых заветах христианских, научился всей премудрости эллинской, явился ритором прекрасным, и философом изрядным, и вместе с тем богословом просвещенным. Когда при Константине Копрониме особенно усилились гонения иконоборческие, родители его, оставив мир, приняли иноческое житие; а св. Феодор оставался в Константинополе заканчивать свое образование. После Копронима царил сын его Лев, также еретик, а после него супруга его Ирина с сыном своим Константином.
Ирина хранила православие, как и сын ее, и со св. Патриархом Тарасием собрала собор св. отцов, вселенский седьмой, на коем осуждена и проклята иконоборческая ересь. На сем соборе был Платон, дядя Преп. Феодора по матери, который по окончании собора взял с собою в пустынь св. Феодора, и братьев его Иосифа и Евфимия, решившихся принять иночество, и поселился с ними в Саккудионе, прекрасном месте, возвышенном, окруженном лесом и богатом водою.
Место было уединенно, и вход туда пролегал одною тропою. Оно полюбилось им, и они устроили там монастырь и Церковь святую во имя св. Иоанна Богослова. К ним стали собираться братья, и монашеская жизнь пошла добрым порядком, под руководством мудрого Платона. Св. Феодор, всех превосходивший образованием и дарованиями, по пострижении паче всех преуспевал и в подвижничестве, измождая плоть свою пощениями, бдениями и трудами по монастырю, самыми низкими и тяжелыми: ибо рубил дрова, носил воду, копал землю в саду и огороде и унаваживал ее, обучая себя смирении. Наипаче же заботился он о благоустроении нрава благочестного и Богу любезного. Для того законом имел каждый день исповедывать старцу своему Платону все помышления и движения сердца, и одобренное усовершать старался, а неодобренное исправлять. Каждый также день определял он никое время на богомыслие и умную молитву, да един единому предстоя Богу умом невозмущенным, тайное некое приносит Ему служение. Любил он прочитывать Божественное Писание Ветхого и Нового Завета, и творения св. отцов, особенно св. Василия Великого, и из него его правила в уставы иноческого жития, которые чтил так высоко, и так почитал необходимыми, что того, кто не исполняет их, монахом не признавал.
Блаженный старец Платон, видя такое преуспеяние в подвижничестве св. Феодора, положил облечь его в сан священства: что и совершил св. Тарасий Патриарх, по его представлению и ходатайству. святой же Феодор, прияв таким образом рукоположение не столько волею, сколько нуждою, не только ни в чем не послабил себе, но еще на большие простерся подвиги, и был для всех примером доброго иночествования, и имел многих себе подражателей, и в своей обители и в других.
По довольном времени блаженный старец Платон, чувствуя старческие немощи увеличивающимися, восхотел устраниться от дел и последние годы прожить на безмолвии, оставив преемником своим св. Феодора. Случилось ему заболеть, и он, призвав братию, сказал им, что болеет, и кто знает, чем кончится болезнь; почему желал бы избрать себе преемника, — и спросил: кого бы желали они? Они все в один голос сказали: Феодора. Ему блаж. Платон и передал власть и все заботы настоятельства, а сам устранился на покой.
С первых же дней в сем чине, св. Феодор как свои увеличил подвиги, так и от всех требовал строгого исполнения уставов иноческого жития; особенно же вооружался против беспечности или внешней только исправности, и любостяжания. Братья иные роптали, однако ж понемногу исправлялись. И обще говоря, подвижничество в обители приподнялось.
Так хорошо дела шли у св. Феодора внутри обители. Совне же скоро начались скорби и утеснения. Первым поводом к тому послужил незаконный брак юного царя Константина, нещадно обличаемый св. Феодором. Он был женат на дочери Филарета Милостивого, Марии. Но потом полюбилась ему другая, и он женился на ней, оставив первую. Брак совершил некий Иосиф, эконом церковный, помимо воли Патриарха Тарасия, который после того всячески старался расторгнуть сей брак, но не преуспел; и, боясь большего зла (ибо царь грозил поднять иконоборство), — перестал докучать ему об этом.
Но блаж. Феодор не молчал; особенно потому, что и вельможи с сановниками то же начали делать. Боясь потому, чтоб такое беззаконие не превратилось в закон, св. Феодор писал ко всем монахам, чтоб они царя почитали отлученным от церкви, или самоотлученным, как делом своим себя подклонившего под кару отлучения. Это разгласилось; дошло и до царя.
Царь сначала скорбел об этом; потому что новая его жена Феодотия была с родни блаж. Феодору по матери. Надеясь, впрочем, ласканием помирить его с собою, велел прелюбодейной супруге своей послать ему побольше подарков, с прошением молитв его за себя и за род свой. Но блаженный не только подарков, но и посланных с ними не принял на глаза. Царь задумал как-нибудь самому повидать святого и поговорить с ним. Для того устроил проезд мимо обители его, как будто по делам куда ехал, в надежде, что св. Феодор выйдет к нему с братиею для царственного приветствия и пригласит в обитель. Но святой, узнав о том, велел запереть ворота и не отпирать, сколько бы ни стучали. Те постучали-постучали и отошли ни с чем.
За это воспылал гневом царь на преподобного и послал избить его и послать в заточение. Прибыли, избили так, что плоть раздроблялась от ран, и земля обагрилась кровью, и отослали в Солунь. В то же время разослали в заточенье и всех начальнейших отцов обители, числом до одиннадцати. Св. Феодор благодушно терпел все; и к братиям страждущим писал, утешая их и убеждая переносить постигшее их горе благопокорливо: «Богу так угодно, а что от Бога, то все во благо нам, если смиренно благопокорствуем». Писал он и к Папе, и от него получил утешительный ответь, с похвалою за ревность по Богу и мужество непоколебимое.
Царь между тем жил дурно, а царством правил еще хуже. За что свергнут с престола и скоро умер. Царство перешло опять в руки матери его, Ирины, восстановившей иконопочитание. Она тотчас возвратила всех, заточенных сыном ее к своим местам. Св. Феодор опять собрал расточенных чад своих; и жизнь иноческая снова потекла у них в добром порядке.
Но спустя несколько лет нашло другое горе, не столько тяжелое, сколько хлопотливое: агаряне подходили к Царьграду. Не желая подвергать себя бедам от их рук, св. Феодор оставил свой Саккудион и переселился в Царьград, где царица и св. Патриарх отдали ему Студийский монастырь, из которого иноки были разогнаны Копронимом иконоборцем, а новые еще не набрались: было там в это время только человек двенадцать.
Приняв обитель сию, св. Феодор требовавшее исправления обновил, недостающее пристроил, разместил свою братию, и иноческое житие пошло в ней обычным чередом. Братство множилось, и скоро возросло до тысячи. Не имея возможности за всем присмотреть своим глазом, святый разделил труд сей с другими достойнейшими старцами, коим поручил блюдение должного порядка по разным частям монастырских послушаний, и для каждого из них написал подобающая правила. Особенно заботился преподобный, чтобы братия не имели нужды выходить в город по каким либо потребам. Для чего завел в монастыре всякого рода поделия: свои у них были портные, сапожники, столяры, стекольщики, кузнецы, каменщики, и проч. и проч. Братья определялись к сим занятиям по своим способностям и склонностям, имея во главе особого распорядителя и блюстителя. Все делалось, как и в миру, но не по-мирски. Повсюду царствовали благочиние и благоговение: руки на дело простирались, а в устах всегда имелись молитва Иисусова и Давидовы псалмы. Всякое, большое и малое, нарушение порядка наказывалось определенной епитимией. Чтоб в этом реже настояла необходимость, преподобный всегда в поучениях своих, излагая общие христианские и иноческие законы, касался и тех правил, коими определялись порядки жизни у него в монастыре. Этим освежалась память о достодолжном и оживлялась у каждого ревность являть себя исправным во всем, даже малейшем.
Между тем Никифор тиран низверг с престола царицу Ирину, и первым делом его было возмущеше Церкви восстановлением своей властью Иосифа (придворного иерея, венчавшего Константина с Феодотиею и за то лишенного сана), — в противность канонам св. Церкви. Патриарх Никифор, бывший по святом Тарасии, муж достойнейший, сопротивлялся этому, сколько мог; но потом, видя ярость царя и опасаясь от него худшего чего для Церкви, принял в общение Иосифа.
Но св. Феодор не уступал; и явно обличал неправоту царя. Разгневанный тем царь послал св. Феодора в заточение. Тоже сделал он брату его Иосифу, и старцу Платону, и другим многим инокам Студийским.
В то время напали на Фракию соседние варвары, и царю надо было идти против них. Пред выходом посылал он к св. Феодору, ласканием и угрозами склонить его к единомыслию с собою. Но св. Феодор, Духом Божиим движимый, ответил ему так: «надлежало тебе, царь, идя на брань, покаяние принести и исправить то, что разорил ты в Церкви Божией. Но как ты этого не сделал; то ведая ведай, что не возвратишься ты с брани живым. Таково о тебе праведное определение Божие».
И действительно царь убит был на брани. По нем пришло царство сына его Ставракий; но и он скоро умер от раны, полученной на войне. На царство избран был некто Михаил Куропалат, муж, воистину царской власти достойный, благой и правоверный. Он возвратил из заточения св. Феодора и всех, которые вместе с ним подвергались ему; почтил их честью и разделение церковное уничтожил. Иосиф же, как непотребный член, опять отсечен был от Церкви.
В это время священный оный и достохвальный старец Платон отошел ко Господу, и погребен был честно самим Патриархом, в Студийской обители.
По преставлении духовного отца своего Платона, св. Феодор с братиею два только года пожили в мире и покое. Потом восстала опять иконоборческая буря и возмутила всю Церковь. Произвел ее новый царь Лев Армянин. Он был военачальником в восточных странах и возмутился против благоверного царя Михаила, который, во избежание междоусобной войны, сам сложил с себя царскую багряницу и облекся в иноческую власяницу, предоставив царство взбунтовавшемуся тирану.
Этот Лев сначала показывал себя благоверным и кротким; а когда укрепился на царстве, начал хулить св. иконы и порицать иконопочитание.
Св. Патриарх Никифор, раскрывая пред царем истинный смысл иконопочитания, убеждал его не нарушать мира Церкви противлением ее учению о сем предмете. Но царь ничему не внимал, а напротив, своим авторитетом царским думал всех заставить подчиниться его мудрованию. Для чего собрал всех нарочитых священников и иноков, и св. Патриарха с ними, равно как и св. Феодора, явно пред всеми открыл свое зловерие, похваляя нечтущих св. икон и укоряя почитающих их...
После сего бывшие тогда в палате царской, отцы положили: не говорить более ничего. Что говорить тому, кто не вразумления ищет, а хочет властительски насиловать веру? Блаженный же Феодор сказал: разумей, о царь, и внемли! Дело веры св. Церкви разбирать и устроять — не твое дело. Твое дело мирские порядки блюсти. Веру же и св. Церковь держать в должном чине, есть дело пастырей и учителей церковных. Послушай Апостола, который говорить: положи Бог в церкви, первее Апостолов, второе Пророков, третье учителей, и проч. (1 Кор. 12, 28). Видишь? — Учителей, а не царей. — И другие места Писания повелевают церковные дела править пастырям и учителям Церкви, а не царям.
Царь сказал: «Уж не ты ли изгонишь меня из Церкви?» святой ответил: «Нет, не я, изгоняют из Церкви законы божественных Апостолов и святых Отцов. Им следуя, и мы утверждаем, что если и Ангел с неба станет благовестить нам что-либо противное вере, анафема да будет. Итак, если хочешь быть внутри Церкви Христовой с нами, поклоняющимися иконе Христовой; то последуй во всем Патриарху и с ним священному Собору».
От этих речей царь пришел в ярость и всех изгнал от себя. Вслед за сим начало разглашаться по городу чрез греческого епарха царское повеление, чтоб никто не смел толковать или споры заводить о вере, но чтоб все следовали воле царя. Дошло это до слуха и св. Феодора. И он сказал передававшим сие: « Праведно ли есть вас послушати паче, неже Бога, судите (Деян. 4, 19)? Лучше дать себе язык урезать, нежели молчать и не защищать истинной веры, когда покушаются извратить ее». С сих пор стал он небоязненно всех учить и убеждать крепко держаться правой веры Отцами преданной: одних к себе призывал, к другим сам ходил, к третьим писал послания; ходил нередко и к Патриарху, и чтоб соутешиться общею верою, и чтоб воодушевлять его к благодушному претерпению предлежащих скорбей и гонений.
Эти гонения и скорби скоро настали: Патриарх был низложен, и изгнан из Царьграда, и все другие православные архиереи осуждены на заточение; иконы же были поносимы, повергаемы на землю и попираемы ногами, и огню предаваемы; и общее по городу поднялось смятение. Видя сие, преподобный Феодор глубоко болезновал душой, и противопоставляя явному поношению икон явное их почитание, положил в наступивший праздник Ваий совершить крестный ход вокруг обители, в коем братия взяв иконы и подняв их вверх, пели на ходу: «Пречистому Твоему образу покланяемся, Благий», и другие подобные песни.
Узнал об этом царь, и послал к нему грозные предупреждения, что, если не перестанет защищать иконопочитания, то встретит заточение, раны и смерть. Как святый не мог перестать делать это и словом и писанием; то был осужден на заточение, отправлен в Аполлонию (Асийскую или Вифинскую) и заключен в темницу, в крепости Метопа называемой.
Однако ж он и отсюда всюду рассылал послания, убеждая строго держаться держимого Церковью иконопочитания. Дошли и до царя послания его; и он тотчас послал некоего Никиту, сына Алексеева, перевести Преподобного дальше оттуда, в место, Вонита называемое, и заключить там в темницу, со строгим запрещением беседовать или писать об иконопочитании! Когда посланный передал ему волю царя, он отвечал: перемену места с радостью принимаю, ибо Бог везде есть; но не говорить и не писать не могу; и, по переводе в другое место, действительно говорил и писал.
Узнав об этом, царь в гневе послал к преподобному опять того же Никиту — наложить на него лютые раны. Когда посланный сказал об этом св. Феодору, он с радостью сам скинул одеяния и подставил тело свое на биение. Но у Никиты, когда увидел он, как измождена плоть преподобного, рука не поднялась уязвить ее. И он возвратился, не коснувшись святого.
святой же, оставшись, опять безбоязненно распространял истину относительно св. икон, пространно беседуя с теми, которые приходили к нему, и пиша всюду. Писал он и к Патриархам - Иеруеалимскому, Александрийскому, Аптиохийскому и Римскому, описывая, что делается в Царьграде и прося их помочь Православно и молитвами, и делом.
Случилось зайти к нему некоему клирику Асийской церкви, который, послушав бесед святого, отверг иконоборческую ересь и обратился к Православию, — возвратившись же в свое место, обратил и другого клирика. Узнав об этом, епископ пожаловался на преподобного царю; и царь предписал Асийскому воеводе обложить лютыми ранами св. Феодора. Воевода послал одного из своих дать преподобному 50 ран. Но и этот посланный, воззрев на обнаженное тело преподобного, устыдился поднять руку, и, поклонившись ему, возвратился, не исполнив злой воли царя.
Не успел тот посланный возвратиться к пославшему его, как к св. Феодору явился новый посланец от самого царя, именем Анастасий, лютый и бессердечный, который своими руками избил святого, дав ему до 100 ран; тоже сделал и ученику его Николаю; и, заключив затем обоих в темное и тесное место, повелел крепко держать их во всякой нужде, — и удалился. Приказ этот жестокий исполняем был строго: темно, смрадно, сыро; в малое оконце бросали им по небольшому ломтю хлеба, недостаточному и для одного, и подавали кружку воды, иногда чрез день и более, как будто имелось ввиду голодом уморить их; болезнь от ран и грубости от прислужников увеличивали тесноту сию. В такой нужде св. Феодор положил, воодушевляясь верою, питаться только Пречистым Телом Господа, от запасных Даров, которые имел с собою, всё же подаваемое отдавал ученику своему.
По довольном времени, проезжал тем местом какой-то царский вельможа, и узнав об участи преподобного с учеником, велел облегчить их страдания; давать побольше пищи и пития и обходиться с ними помилостивее. Так прошло более трех лет. Тут попало в руки царя одно из посланий св. Феодора, в котором обличалось нечестие царя и давалось наставление крепко держаться Православия и мужественно претерпевать за него гонения и муки. Разозлился царь и послал какого-то зверонравного вельможу — показать преподобному послание, и удостоверившись, что оно его, избить его до последнего издыхания. Преподобный признал послание своим, — и был избить безжалостно, и оставлен еле дышащим. Также поступлено и с учеником его. Насытив свое злонравие, посланец возвратился к пославшему; а страдальцы, благодушно пострадав за истину, начали пещись друг о друге. Св. Феодор не мог двигаться и лежал в изнеможении еле дыша, ни пищи не принимая, ни пития. Ученик был немного крепче, и забыв о себе, всю заботу обратил на святого, и питая и напояя его ячменным отваром с какою-то травою. Когда святой несколько оправился, тогда в свою очередь помогал и он ученику, особенно в уходе за ранами. Они очищали друг у друга раны и обрезывали висевшие клоки тела, омывали нагноения и намащали язвины, чем могли.
Так промучились они девяносто дней, и еще не совсем поправились, как прибыл от царя еще посланец, жестокий и бесчеловечный, с повелением отвести страстотерпцев в Смирну. Это совершено под немилостивою стражею, с лишениями, озлоблениями, нуждами и всяким изнеможением. Только особенная помощь Божия дала страстотерпцам силу дойти до назначенного места. Здесь они отданы были в руки епископу, человеку злому, зловерия наставнику, и заключены в низкую, тесную и темную хижину, где претерпевали всякая лишения и нужды.
Не много спустя, прибыл от царя прежний немилостивый Анастасий, и нанесши преподобному сто ран, опять отправился назад. Преподобный же все сие претерпевал благодушно, Бога благодаря.
Смирнскою областью управлял тогда племянник и единомышленник царев. Он заболел и приближался к смерти. Некто из прислуживавших ему, правоверный, помянул ему о св. Феодоре, имеющем дар целить болезни. Больной послал к преподобному с прошением молитв. Преподобный, исчислив все его зверства над православными, за который не миновать ему вечных мук, предложил ему покаяться, хоть под конец. Ужаснулся воевода того, что его ожидало и обратился к преподобному, прося прощения и обещаясь принять Православие, если получит исцеление. Св. Феодор послал ему икону Пресвятыя Богородицы, заповедуя ему чествовать ее до конца жизни своей. Приняв икону, воевода тотчас почувствовал облегчение и стал оправляться. Выздоровление его подходило уже к концу, как он опять отпал в прежнее зловерие, увлечен будучи Смирнским епископом, еретиком. Потом больной принял от этого епископа елей в благословение. Но лишь только помазался им, как впал в прежнюю болезнь, и зле изверг душу свою.
Более полутора года прострадал преподобный в Смирне. И еще бы страдал, но царя злочестивого убили, а поступивший на место его Михаил (Травлий или Валвос) был равнодушен к вере и оставлял всякого веровать, как хочет. При нем все изгнанные и заточенные в прежнее царствование получили свободу. Пришло повеление отпустить и св. Феодора с учениками. (В этих заточениях при Льве Армянине пробыл св. Феодор около семи лет; да прежде при Константине за обличение его в неправости брака пять лет).
Собрались тогда к Преподобному все бывшие в изгнании ученики его; и он вместе с ними возвращение совершал восвояси, всюду встречаемый радостно с любовью; ибо вся Церковь радовалась о возвращении его. Достигши до Халкидона, виделся он со св. патриархом Никифором; и утешились взаимно оба они, яко сострадальцы за единое правое дело веры. С ним вместе доходили они до царя и убеждали его принять Православие. Но он сказал: «Иконам покланяться не хочу, — и не хочу, чтоб они видны были в Константинополе; имейте их, где хотите, и чтите, как знаете».
Отсюда св. Феодор перешел с учениками своими в Крискентиевы места, и там поселившись, чаял, наконец, обрести покой. Но по случаю восстании некоего Фомы, искавшего восхитить царский престол, должен был укрыться в Царьград на время, пока кончится мятеж: ибо навсегда не хотел жить в городе, исполненном еретического иконоборства. По утишении же бури сей, перешел он не в Крискентиевы места, а в Акритов Херонис, к Церкви св. Трифона, где и провел до конца жизнь свою в подвигах, окруженный учениками своими.
Наконец приспело время блаженной кончины его, на 67 году от рождения. Когда весть об этом распространилась, начали отвсюду стекаться к Преподобному, всякого чина и звания, и ближние и дальше. Все желали слышать слова, и Преподобный говорил; но от изнеможения так слабо, что и близ стоящие едва могли слышать. Почему посадили скорописцев, чтоб не лишить назидания не могших слышать слов святого. Желающий может прочитать их в кодексе поучений Преподобного. Болезнь, впрочем, отлегла немного, и святой мог ходить, бывал в церкви и в следующее воскресенье служил, сказал поучение братии и за трапезою с лини был. Также и наутро, 6-го ноября, на память св. Павла Исповедника, совершил Божественную Литургию, и братию поучил, и на вечернем, того же дня пении был. Но, возвратясь в келлию, опять слег и начал болеть. Четыре дня проболел, и на пятый отошел к Господу, к неболезненной жизни.
Когда приближался час преставления его, собрались к нему братья и плакали, как об отце и учителе своем. Смотря на них, прослезился немного и он и сказал: «Вот, отцы и братья, приспел конец жизни моей! Все мы должны испивать чашу сию, одни пораньше, другие попозже, но миновать ее никому нельзя. Я отхожу путем, коим отошли отцы наши, отхожу туда, где живот вечный, где Бог и Господь наш, Которого возлюбила душа моя, Которого возжелало сердце мое, Которому я рабом нарекся, хотя работы достодолжно не совершил. Вы же, братья и чада любимые, пребудьте в словесах моих, которые я передал вам, и держите веру правую и житье благочестивое. Вы знаете, что я не переставал возвещать вам Слово Божие и в Церкви, и наедине. Ныне же усердно молю вас, имейте то в умах ваших и сохраняйте. Печаль у меня лежит на сердце из-за вас: ибо предлежит мне слово воздать о вас. Попекитесь же так отойти отсюда, чтоб неповинными предстать пред лице Господа».
Сказав это и простившись, велел он ученикам своим взять свечи, зажечь их и петь отходную песнь. Ученики, стоя вокруг, начали петь: блажени непорочнии (Псал. 118); и когда, поя по ряду, пропели: в век не забуду оправданий Твоих, яко в них оживил мя еси (ст. 93), — преподобный с этими словами предал душу свою.
Ее приняли Ангелы Божии и понесли к престолу Божью, как неложно засвидетельствовал о сем преподобный Иларион Далматский, видевший то в видении. В этот день, 11-го ноября, на память св. Мины, ходя уединенно в винограднике своем и поя псалмы, услышал он пречудные некие голоса и обонял неизреченное благоуханье. Дивясь, что бы такое было, воззрел он на небо и увидел многое множество белоризцев, с светлыми радостными лицами сходящих с высоты с песнями, в сретенье некоему честному лицу. Увидев это, блаженный в ужасе пал на землю и услышал, как кто-то проговорил: «Это душа Феодора, игумена Студийскаго, за иконы до крови пострадавшего, в сей час скончавшегося, торжественно восходить ввысь, в сретенье же ей нисходят небесные силы». Это видение блаженный Иларион пересказал другим добродетельным отцам: заметили день и час сего событья, и по времени узнали, что тогда именно преставился достохвальный Феодор Студийский.
Скончался св. Феодор Студит в 826 году, 11-го ноября, в субботу. Кончина его сопровождалась многими чудесами, которых не мало было от него как прежде сей кончины, так и после — от гроба и св. его мощей. Добротолюбие.

Оцените:
Яндекс.Метрика